А не лучше ли распроститься со всем этим легко и весело – как если бы не было в нас наследственного сифилиса серьезности от дедов с их торжественным безумием, через отцов с их бездумной значительностью.

Глава 8. Веселая тень будущего

Любя свой мир, он знал, что этот мир несет в себе условия своего собственного уничтожения. И что, хотя конец неизбежен и близок, можно все ж-таки попытаться что-то из него сохранить для мира следующего, чтобы тому не пришлось начинать все заново, с полного скотства и беспамятства.

Глава 8. Веселая тень будущего

Серьезность была великой чертой эпохи и могучим орудием непонимания. Отсюда – поразительное в этих людях отсутствие иронии и самоиронии. Но крайняя серьезность (как и крайняя несерьезность) нуждается в тайне.

Глава 9. Хорошее и глупое время поэта

… он больше всего говорил о «стороннем человеке». Тот не станет ни членом «равноголового стада», ни романтическим героем-одиночкой, ни вождем осатанелой в гневе и энтузиазме толпы, ни большеголовым лидером-теоретиком, управляющим на расстоянии ее движением… Жизнь «стороннего» - быть, а не властвовать над другим или думать за него.

Глава 15.Выход из игры

Он… единственный человек, общаясь с которым, ты общаешься только с ним, ни с кем и ни с чем больше. Он не несет в себе никакого контекста, никакой ситуации, кроме контекста и ситуации общения с тобой, да и то только пока длится само общение.

Глава 17. Квинт и я в июле 1989-го

Я делаю то, что предписано моей судьбой, над которой не могу подняться.

Глава 20. Еще один Михаил Иванович (последствия одного письма)

… когда обыкновенный человек уже знает правду о чем-то – в особенности, когда он ее «всегда знал» или когда «все об этом знают», - то сколь бы очевидной ни была другая правда, он в девяносто девяти случаях из ста останется к ней нечувствителен.

Глава 20. Еще один Михаил Иванович (последствия одного письма)

Вы обнаружили исключительную способность стать ситуацией, до того полностью вам неизвестной, , чему немало способствовало именно ее не-знание. Знание сущности дела сразу же ставит вас в положение одного из участников ситуации, предубежденного и пристрастного. Интуиция делает вас всей ситуацией со всеми ее участниками, сторонами и обстоятельствами.

Глава 20. Еще один Михаил Иванович (последствия одного письма)

Коллективный энтузиазм и индивидуальное отчаяние, преступная решимость одних и позорная нерешительность других, упоение властью и восторг подчинения власти – вот с чем любой ценой, вплоть до цены жизни, было необходимо себя не отождествлять.

Глава 20. Еще один Михаил Иванович (последствия одного письма)