АЛЕКСАНДР ПЯТИГОРСКИЙ
ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ ПО ИНДОЛОГИИ И БУДДОЛОГИИ
А.М. Пятигорский
КАТЕГОРИЯ СОСТОЯНИЯ В ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ1
- «Состояние», или «начальное внутреннее состояние», в настоящем рассмотрении употребляется как технический термин, обозначающий особое понятие, являющееся результатом абстракции как от типологического, так и от топологического аспектов поведения. Топологическая абстракция, производимая при выработке этого понятия, состоит в том, что в субъективной ситуации связи (являющейся абстракцией от связи субъекта и объекта поведения, А. Пятигорский, 1962) мы отвлекаемся от самой связи, искусственно оставив одно субъективное. Типологическая, временна́я абстракция заключается в том, что мы допускаем существование суммы каких-то условий, уже сложившихся у субъекта к началу нашего рассмотрения (или описания) его поведения. Эти условия являются результатом каких-то предшествующих ситуаций и реализуемого в них поведения, но поскольку наблюдение поведения никогда не может начаться с его начала, ab ovo, поскольку оно всегда начинается во времени с чего-то неизвестного, предшествовавшего наблюдаемому и выводимого из последнего, эти начальные субъективные условия можно представить себе как нечто определяющее наблюдаемое поведение, взятое в целом, т.е. типологически и топологически. (Разумеется, что аналогичным образом можно, абстрагируясь от субъективных условий, предположить и начальное объективное состояние.) Состояние, в нашем рассмотрении, является именно тем, что будет лежать в основе различия ряда одновременно рассматриваемых субъективных ситуаций, в которых все наблюдаемые или описываемые значимые моменты одинаковы. Знание состояния наблюдателем повышает предсказуемость поведения.
- Принципиальная методика синхронного рассмотрения поведения в смысле состояния представляется примерно так. Сильное изменение ряда одновременно существующих и известных наблюдателю субъективных ситуаций вызовет различное у различных субъектов поведение, различные ответы. От этого различия мы и приходим к выводу о существовании различных состояний, которые уже сложились у этих субъектов до начала эксперимента или наблюдения, но не выявились в первой из рассматриваемых во времени субъективных ситуаций, т.е. на первом этапе наблюдения или эксперимента. Здесь, разумеется, самой серьезной проблемой будет проблема: каким же должно быть это «сильное, одинаковое изменение»? Ведь, допуская существование какого-то «предситуационного» состояния, мы тем самым предполагаем., что воздействие даст столько же различных эффектов, сколько будет существовать одновременно рассматриваемых субъектов. И далее: что значит сильное и одинаковое? Ведь всякое объективное воздействие будет и количественно, и качественно объективно неравным самому себе в различных точках ряда субъективных ситуаций. Очевидно, что воздействие должно быть сильным в том смысле, что оно вызовет изменение в таких фундаментальных моментах, существование которых можно предположить для большинства субъективных ситуаций данного субъекта, т.е. в моментах наименее ситуационных. И очевидно, что воздействие должно быть одинаковым в том смысле, что оно вызовет изменения в моментах общих для большинства субъективных ситуаций различных субъектов, т.е. в моментах наименее личностных. И в этом отношении очень интересна идея А.В. Герасимова (Институт народов Азии АН СССР), который предположил, что такими моментами являются прежде всего моменты волитивные (желание или нежелание чего-либо), противопоставленные волюнтативным, т.е. моментам, удовлетворение которых в поведении контролируется и между которыми возможен выбор. План предположенного Герасимовым идеального эксперимента таков: следующим за начальным этапом поведения идет этап, включающий в себя полное удовлетворение всех желаний субъекта, входящих в первую субъективную ситуацию, каковы бы ни были эти желания у данного субъекта и каково бы ни было в этом отношении различие между субъектами. Третий этап покажет различия в поведении субъектов, предположительно основанные на различиях их состояний, предшествующих начальному этапу наблюдения или эксперимента. Нам представляется, что можно наметить следующие принципиальные различия в поведении субъектов на третьем этапе идеального эксперимента.
Типологические различия: изменение типа поведения, неизменение типа поведения, многопорядковость поведения, включая текстовость.
Топологические различия: изменение топоса поведения, неизменение топоса поведения, многопорядковость топоса поведения.
(В этой классификации нам безразлично, как именно меняется тип поведения и в какой иной топос он перемещается.)
Вышеприведенные различия и соответствующие им состояния можно обозначить соответственно как f, b, g и α, β, γ.
- Перечисленные шесть состояний можно назвать простыми, т.е. любая одна буква будет как бы минимумом общей характеристики поведения в смысле состояния. Сочетаниями букв будут обозначены сложные состояния; a, b (и α, β) не являются отрицанием одного другим – это независимые характеристики; запрет этих сочетаний не является естественным. Наряду с некоторыми другими запретами, он устанавливается при анализе акта поведения, не только синхронно рассматриваемого, но и рассматриваемого как минимальная часть текста поведения. Исследование конкретных текстов ряда разновидностей показывает, какие сложные состояния можно считать наиболее вероятными. Слова «простой» и «сложный» здесь употребляются условно, поскольку в синхронном рассмотрении все возможные состояния будут одинаково простыми и несводимыми. Применительно к конкретным рассматриваемым текстам их можно было бы назвать минимальными и максимальными.
- Размер текста или длительность времени поведения могут быть сколь угодно велики. Таким образом, начальное состояние может относиться к поведению, описываемому сколь угодно подробно в пределах от минимальной части текста до целого текста и от мгновенного акта до целой жизни субъекта. В последнем случае оно будет очевидно, входить как пространственный элемент в оценку личности. В случае же установления состояния с точки зрения мгновенного акта поведения мы можем его представить как своего рода мгновенный срез личности, рассматриваемой как временно́й континуум.
- Синхронное рассмотрение должно учитывать и переход от одного состояния к другому, который, очевидно, можно себе представить как своего рода набор состояний, приписываемых одному субъекту и наблюдаемых исследователем, стоящим как бы в конце текста поведения данного субъекта. Этот набор строится ахронически как анкета, где не имеет значения ни расположенность элементов относительно друг друга, ни длительность действий, являющихся содержанием этих элементов, не логистические отношения элементов, ни то, продолжается ли действие к моменту составления такой анкеты.
- Такого рода набор, как и отдельное действие, может быть приписан не только субъекту, но и любому тексту (как в смысле А, так и в смысле В), включающему в себя тексты поведения одного или нескольких субъектов.
- Вместе с тем следует иметь в виду, что в общем случае состояние находит свое разрешение в поведении, т.е. что для перехода в следующее состояние необходимо время, в течение которого реализуется текст поведения. Это время может быть сколь угодно большим и сколь угодно малым в зависимости главным образом от уровня живой системы.
- Идея начального состояния, весьма сходная с вышеизложенной, была известна с древней и средневековой индийской религии и философии под именем концендии трех исходных тенденций (гун), обозначающих, соответственно, инертность, сознательность и активность (тамас, саттва, раджас). Всякое поведение (бытовое, культовое, мифическое) может быть семантически истолковано в смысле трех гун, которые проявляются в любом наблюдаемом или мыслимом феномене, включая и самих себя (см. конец таблицы). Последнее обстоятельство указывает еще и на структуральность индуистской модели вселенной.